Жила, была
И не было для нее большего удовольствия, чем время от времени подмечать что-то о себе и про себя. Истинное наслаждение для самолюбивого наглеца. Выдумщица. Вернее будет сказать придуряла.
Сама с собой была предельно честна, насколько она могла судить. Любила зачитываться самой причудливой литературой, но больше, конечно, ее прельщало щегольнуть рядом прочитанных книжонок. Имела платоническую страсть ко всему новому, но вот уже второй год не могла взяться за французский и за полтора часа не написала и пары хоть сколько-нибудь годных строчек. Могла часами смотреть в стену и убеждать себя в том, что это шумящий океан. Честное слово, так она и делала.
Часами рассуждала о своих вкусах и предпочтениях, будто это могло кого-то развлечь. Высказывала мнение по поводу и без и очень обижалась на тех, кто не дослушивал и уходил. В этом для нее проявлялось уважение к роду человеческому. Себя она в этом, разумеется, не могла.
И сколько раз она делала выбор в пользу здорового образа жизни, столько же раз от него отходила. Ведь дым от сигареты так чудно струился. Словно бы атласная лента у художественной гимнастки. В такие минуты она представляла себя волшебницей.
В какой-то момент гордость, присущая любой тщедушной девчонке, частично ушла из ее существа и поведения в частности, что не могло остаться незамеченным окружающими и непосредственно ей самой, что более важно. Она умышленно самозабвенно верила, что это еще можно исправить. Еще она любила не высыпаться. Да. Изнемождать свой организм, пожалуй, сладостнее занятия для нее и не было.
